GoodHistoria

Впервые Никита Павловец наблюдал за работой Симона Ушакова в палате Иконописного терема, где Симон Ушаков наносил острой серебряной палочкой на отбеленную сторону доски рисунок будущей иконы, изредка бросая взгляды на развешенные по стенам прописи. Проходили часы, и Никита с глубоким поклоном принимал цку, переживая сильное волнение от сопричастности к таинству появления новой святыни.

Вернувшись в Останкино, Никита прописывал лики мягкими касаниями кисти, стремясь передать пережитое им чувство любви к людям и небу, даровавшему ему эту радость. Он работал с помощниками и зорко следил, чтобы сохранились согласованность и чистота красок, ему приходилось не раз переписывать испорченные помощниками места.

Но он был доволен. Он занимался любимым и самым важным делом в своей жизни, кроме того, он учил уже своих учеников, которые путем проб и ошибок ещё не скоро, но все же достигнут совершенства. Ему не было жаль ни сил, ни времени, когда он видел результат своей кропотливой работы.

Никита вернулся в Москву. Скоро его приказали доставить в Оружейную палату, где за столом, накрытым красным сукном, сидел боярин Богдан Матвеевич Хитрово. Поодаль стоял Симон Ушаков в алом кафтане. Никита рухнул было на колени, но его сейчас же подняли, прошептав: «Не велено». Никита был настолько ошеломлен, что очнулся только тогда, когда Симон Ушаков зачитал указ, котором говорилось, что десятого января 1668 года в оружейную палату Нижегородского уезда взят иконописец села Павлова Никита Иванов. По указу Великого Государя Никите нужно написать на цке образ Всемилостиваго Спаса, пречистую Богородицу и Иоанна Предтечу. И если справится с работой достойно, то будет взят в жалованные государевы иконописцы и получит годовое денежное и хлебное содержание.

Три месяца изо дня в день, с утра до вечера, просиживал Никита за широкой доской, прописывая тонкой кистью образы деисусного чина. Каждый вечер навещал его Симон Ушаков, молча разглядывал сделанное за день. Лишь раз заговорил Симон, осматривая только что завершенный образ Спаса.

— Искусен ты в живописном иконописании. Но открой свое сердце познанию истины, и мудрость будет водить твою руку. Образы — это жизнь памяти, памяти о тех, кто когда-то жил, свидетельство прошлых времен, проповедь добродетели. Весь ли род человеческий на одно лицо создан? Все ли святые были смуглы и худы? Смотри, у тебя сколь схожи меж собой лики предстоящих. Невежи лишь хвалят то, что от давности потемнело или пришло в ветхость, написанное же светловидно злоречиво хулят. Но кто из здравомыслящих не посмеется таковому уродству, чтобы темноту и мрак почитать больше света? Всякая вещь в зеркале получает свое отражение, которое с движущимся человеком движется, со смеющимся смеется, с плачущим — плачет. Не в том ли секрет истинного живописания? - Так говорил учитель наш, государев изограф Иосиф Владимиров. Мы чтим память о его любомудрии. Поразмысль о сказанном, а завтра поутру жди в верхних сенях — пресветлый князь-боярин Богдан Матвеевич указал свести тебя в казнохранилище, увидишь там парсуны царские и дары заморских гостей. Видно, по нраву пришлось твое мастерство боярину!

Что же чувствовал после этих удивительных слов Никита? Он, наконец, понял, что его работу оценили по достоинству. И оценил не просто кто-то, а человек, знающий в этом толк. Симон Ушаков не ругал Никиту, как отец подчас ругает провинившегося сына, нет. Он лишь указал на его недостатки, показал то, к чему нужно стремиться. Это был дружеский совет, но в то же время совет мастера, учителя, к которому Никита не мог ни прислушаться. Сам Никита Павловец не раз выражал благодарность мастеру за то, что тот открыл ему глаза на искусство живописания. Вместе они рассуждали о том, что сейчас люди в церквях, глядя на образы, любуются цветом, узорчатым рисунком, а раньше вглядывались в суть. Никита сомневался, возможно есть и его вина в том, что земную красоту люди предпочли блаженству мира вечного.

Путь к правде тернист, и не всем, пребывающим в темноте и невежестве, дано постичь цвет, истинно сияющий. Кому, как не Симону Ушакову, говорить такие слова. Он испытал на себе и беды, и страдания, и опалу. Два года был в заключении в Макарьевском монастыре, думал уже, что там и умрет, но вызволил его оттуда государь. Не раз хотели его душу страхом стравить чернецы, но нет! Лишь больше он тогда уверовал в человека! Можно ли предпочесть свет разума тьме кромешной? Нет, нельзя звать к ушедшему, когда новый день на пороге! Есть сомнения? Что ж, новый путь всегда неведом! Простые разумные слова падали в душу Никиты каплями дождя в сухостой. Прорастала уверенности в правоте Симона Ушакова, выстраданной в муках и трудах, но все страдания были у Никиты еще впереди, он не знал о них и доверялся словам человека, который прошел через все это и теперь хочет предостеречь его от возможной опасности.

Причины стремления завоевания ацтекского государства
Но что же все-таки побудило Эрнана Кортеса к этому опасному путешествию на материк? Во-первых, это была жажда золота, богатства, власти. Кортес многого наслышался о богатствах ацтеков и им овладела «золотая лихорадка». Главной причиной стала именно эта. Но были и другие, не менее важные причины. Кортес был набожен и хотел распространить ...

Свержение Ордынского ига.
В XV в. происходит распад некогда могущественной Золотой Орды. В 30-е годы от нее отделяются Крым (там утвердилась династия ханов Гиреев), Астрахань, а в Среднее Поволжье переходят кочевники бывшего хана Золотой Орды Улуг-Мухаммеда, которые образуют Казанское ханство. Преемницей Золотой Орды стала Большая Орда, ханам которой должны были ...

Внутреннее положение Турции как фактор ее внешней политики
Подчинение Порты Германии в значительной степени объяснялось внутренними причинами. Свержение феодального режима Абдул-Хамида младотурецким комитетом "Единение и прогресс" в 1908 г. представляло собой буржуазную революцию. Однако в итоге были осуществлены лишь незначительные перемены. Вскоре после январского переворота 1913 г. ...