Конфигурация и функционирование власти 1930-х годов в СССР
Страница 2

История » Конфигурация и функционирование власти 1930-х годов в СССР

Изменения, произошедшие на вершине власти в годы войны, вызвали у Сталина потребность "прощупать" ближайших соратников на предмет их возможных политических планов. Как вспоминал позднее Молотов, "после войны Сталин собрался уходить на пенсию и за столом сказал: "Пусть Вячеслав {Молотов) теперь поработает. Он помоложе". Разговор такой у него был на даче, в узком кругу. Он сказал без всякого тоста". Характерно, что именно после таких разговоров, по мнению Молотова, более отчетливо проявлялось недоверие Сталина к нему и возрастало доверие к другим членам партийного руководства, игравшим на подозрительности вождя.

Осенью 1945 года произошли события, до недавнего времени малоизвестные даже узкому кругу специалистов-историков Почти сразу после окончания второй мировой войны у Сталина случился инсульт, спутавший планы и расчеты многих его ближайших соратников. В октябре он срочно был вынужден уйти в отпуск, где пробыл более двух месяцев. Сохранилась переписка Сталина с членами оставшегося в Москве высшего руководства, проливающая свет на причины многих последующих событий.

Формальным руководителем в отсутствие Сталина остался Молотов. Но никаких принципиальных решений он не мог принять не только без согласования со Сталиным, но и без поддержки Маленкова, Берии и Микояна. Однако ответственность же за все принимавшиеся этой "четверкой" решения нес именно Молотов. Есть основания полагать, что именно этим и попытались воспользоваться Маленков и Берия с целью дискредитации Молотова в главах Сталина во время его отсутствия в столице.

В начале ноября 1945 года центральная советская печать поместила выдержки из речи У. Черчилля, где он весьма лестно отзывался о вкладе СССР в разгром общего врага и давал высокую оценку Сталину на посту Верховного Главнокомандующего в годы войны. Казалось, это не могло не понравиться вождю. Однако вышло иначе. 10 ноября Сталин направляет "четверке" телеграмму, в которой подвергает критике ее действия, "Считаю ошибкой опубликование речи Черчилля с восхвалениями России и Сталина. Восхваление это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР, "Опубликованием таких речей мы помогаем этим господам. У нас имеется теперь немало ответственных работников, которые приходят в телячий восторг от похвал со стороны Черчиллей, Трумэнов, Бирнсов и, наоборот, впадают в уныние от неблагоприятных отзывов со стороны этих господ. Такие настроения я считаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностранными фигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу . Советские лидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров. Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня".

Судя по тональности телеграммы, она еще не предвещала грозы. Правда, за неназванными "ответственными работниками" отчетливо просматривалась фигура наркоминдела Молотова. Сталин лишь предупреждал о том, что даже в таких мелочах следует советоваться лично с ним. Это понял Молотов, направивший Сталину следующий ответ: "Опубликование сокращенной речи Черчилля было разрешено мною. Считаю это ошибкой . Во всяком случае, ее нельзя было публиковать без твоего согласия".

Между тем ситуация не разрядилась, а, наоборот, продолжала осложняться. К этому времени Молотов совершил еще одну ошибку (возможно по "подсказке товарищей по "четверке"). На приеме в НКИДе по случаю годовщины Октябрьской революции он внезапно дал согласие западным корреспондентам на снятие цензурных ограничений на отправляемые ими из Москвы корреспонденции (раньше это было невозможно сделать без визы отдела печати НКИД). Правда, он сказал им при этом об ожидаемой "взаимности" в этом вопросе со стороны западных стран. Удивление вызывает другое. Еще 1 ноября Молотов в присущей ему жесткой форме отреагировал на коллективный протест, подписанный западными корреспондентами в Москве. Изменение позиции можно было объяснить либо согласием Сталина, либо мнением "четверки". Однако, судя по последующей реакции Сталина, с ним никто не советовался по этому довольно важному вопросу. Остается предположить, что Молотов изменил свою позицию в связи с мнением коллег по "четверке".

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7